Прокофьев,

Сергей Сергеевич (23.4.1891, Сонцовка, ныне Красное, Донецкая область – 5.3.1953, Москва). Русский и советский композитор, пианист, дирижер. Начал заниматься музыкой и сочинять в 5 лет. Детские работы Прокофьева произвели впечатление на С. Танеева, который рекомендовал ему в качестве педагога молодого Глиэра. За время учебы у Глиэра (1902–1903) Прокофьев, помимо миниатюр для фп., написал симфонию, скрипичную сонату и начал работать над оперой Пир во время чумы. В 1904 году поступил в Санкт-Петербургскую консерваторию, где изучал инструментовку у Н. Римского-Корсакова, гармонию, контрапункт и композицию – у А. Лядова. В 1909, получив диплом свободного художника, продолжил обучение на фортепианном отделении; его преподавателем фп. была известная пианистка и педагог А. Есипова, а курс дирижирования он прошел под руководством Н. Черепнина.

Первые публичные выступления Прокофьева-пианиста с исполнением собственной музыки относятся к 1908, первые нотные публикации — к 1911. Среди его ранних консерваторских работ (частично утерянных) – опера, симфония, 6 сонат для фп. Преодолев влияние Скрябина и Рахманинова (особенно ощутимое в симфонических поэмах Сны и Осеннее), а также, возможно, Дебюсси и Штрауса, молодой Прокофьев зарекомендовал себя как противник чувствительности, музыкальный «варвар», сторонник «крайних» выразительных средств – остинатной ритмики и резких диссонансов; критика 1910-х часто называла его музыкальным футуристом. Значительная часть музыки раннего Прокофьева проникнута всесокрушающей радостной энергией; ей не чужд и своеобразный, несколько застенчивый лиризм. Среди его произведений консерваторского периода выделяются Наваждение, Токката, 2-я соната, цикл Сарказмов для фп., 1-й и 2-й концерты для фп. с оркестром (последний, памяти погибшего друга, отличается монументальными размерами и преобладанием суровых, мрачных красок). Период учебы в консерватории был отмечен также знакомством и началом дружбы с Мясковским, продлившейся до конца жизни последнего; сохранилась и частично опубликована их многолетняя переписка, содержащая откровенные суждения о музыке друг друга.

Вскоре по окончании консерватории, в июне 1914 года, Прокофьев посетил Лондон, где познакомился с С. Дягилевым, который заказал ему балет для своей антрепризы. На основе музыки балета Ала и Лоллий (не получившей сценического воплощения) была создана оркестровая Скифская сюита; ее премьера в Петрограде п/у автора (1916) завершилась скандалом, подтвердившим репутацию молодого Прокофьева как бесцеремонного ниспровергателя эстетических устоев. Важной экспериментальной работой явился Гадкий утенок по сказке Андерсена – первый из многочисленных опытов Прокофьева по музыкальному воплощению прозы. На прозаический текст написана и опера Игрок, в которой утвердились основные черты оперного письма Прокофьева: стремление к точной передаче интонаций и нюансов разговорной речи (и, соответственно, преобладание речитативно-ариозного склада в вокальных партиях), оркестр активный и подвижный, но сравнительно редко принимающий на себя роль основного носителя музыкального содержания (Прокофьев осознанно противопоставлял себя Вагнеру и «вагнеровскому» направлению), конструктивный принцип чередования разнохарактерных небольших эпизодов, каждый из которых, как правило, основан на повторяющемся мотиве или ритмической фигуре. Возникающая в итоге фрагментарность музыкальной ткани лишь отчасти компенсируется тематическими «перекличками» между отдельными эпизодами; восприятие музыки затрудняется также известным многословием либретто (то же относится и к другим операм Прокофьева). В других произведениях второй половины 1910-х он стремится к большей «общительности» музыкального языка, богатству контрастов, дифференциации выразительных средств. В лучших опусах этого периода – балете Шут, романсах на слова Ахматовой, Классической симфонии, 1-м скрипичном концерте, Мимолетностях, 3-й и 4-й сонатах для фп. – органично сочетаются пять образных сфер, которые сам Прокофьев считал основными компонентами своего стиля: «классичность», «новаторство», «лирика», «токкатность» и «скерцозность» (ср.1.1.5.1. ).

Весной 1918 года Прокофьев покинул Советскую Россию. До 1922 он жил в США, затем переехал в Этталь (Бавария), а в 1923 поселился в Париже. Первые 10 лет пребывания за границей оказались для него весьма плодотворными. В США были написаны опера Любовь к трем апельсинам, Увертюра на еврейские темы для фп., кларнета и струнного квартета, 5 песен без слов для голоса (или скрипки) и фп., 3-й концерт для фп. с оркестром – произведения, в которых особенно ярко выражены «лирический» и «скерцозный» аспекты индивидуальности Прокофьева (некоторое смягчение стиля в них иногда трактуется как результат адаптации к сравнительно консервативным вкусам американской аудитории). С другой стороны, в созданной вскоре после переезда во Францию двухчастной 2-й симфонии, скомпонованной по образцу последней сонаты Бетховена для фп. (соч. 111), существенную роль играет «новаторский» элемент («многоэтажные» остродиссонантные созвучия и полиритмические наложения, тяжеловесные остинато, экстремально громкие звучания, пронзительные тембры), оттеняемые во 2-й части диатонической темой Andante и отдельными вариациями более или менее «лирического» и «скерцозного» наклонения. Эта вызывающе смелая для своего времени партитура все еще остается одной из наименее репертуарных у Прокофьева. Не пользуется популярностью и опера Огненный ангел по роману Валерия Брюсова, однако четырехчастная 3-я симфония, созданная на материале музыки оперы, приобрела широкую известность; по богатству оркестровых красок, рельефности тематизма, натиску стихийной энергии и архитектоническому совершенству формы она превосходит всю остальную симфоническую музыку Прокофьева. Среди опусов середины 1920-х особое место занимает балет Стальной скок; его сюжет отражает бытовавшие на Западе примитивные представления об СССР, а в музыке преобладают остинатные ритмы, в том числе имитирующие работу заводских машин («токкатный» элемент). В американский и французский периоды своей жизни Прокофьев активно концертировал как пианист, исполняя не только свою музыку, но и произведения других композиторов, в том числе Шуберта, Мусоргского, Скрябина, Рахманинова.

В начале 1927 года Прокофьев гастролировал в СССР. Симфонические и камерные концерты его музыки в Москве, Ленинграде, Харькове, Киеве, Одессе (сам он выступал в них в качестве пианиста) прошли с огромным успехом. Возможно, именно тогда у Прокофьева зародилась мысль о репатриации. В последующие несколько лет его поездки в СССР становились все более частыми; хотя они не всегда проходили безоблачно, это не повлияло на стремление композитора связать свою дальнейшую судьбу с родиной. К тому же период конца 1920-х – начала 1930-х был отмечен в его жизни творческой усталостью и как следствие снижением интереса к его музыке на Западе, где в гонке за внимание публики его уверенно опережали Рахманинов и Стравинский (Прокофьев воспринимал их как конкурентов). В произведениях, созданных вслед за превосходным балетом Блудный сын – балете На Днепре, 4-м концерте для фп. с оркестром (для левой руки, предназначался для легендарного Пауля Витгенштейна, но был им отвергнут), 5-м концерте для фп. с оркестром – Прокофьев обнаруживает склонность к несколько механическому, стереотипному повторению найденных ранее эффектов и приемов, а иногда и заметный упадок мелодического вдохновения. Значительно больше удаются ему произведения, написанные по заказам из СССР, – оркестровые сюиты Поручик Киже и Египетские ночи (из музыки к спектаклю московского Камерного театра) и огромный балет Ромео и Джульетта, предназначенный для постановки в ленинградском Театре оперы и балета им. Кирова и со временем ставший одной из центральных позиций советского и мирового балетного репертуара. В начале 1930-х Прокофьев неоднократно заявлял в советской печати о своем стремлении писать музыку, доступную широкому слушателю, о необходимости прийти к новому, более демократичному стилю, который он назвал «новой простотой». Один из ранних и самых ярких образцов «новой простоты» в инструментальной музыке Прокофьева – 2-й концерт для скрипки с оркестром, завершенный незадолго до возвращения композитора в СССР. Концерт построен точно по классической трехчастной модели (с масштабным начальным сонатным allegro, лирическим интермеццо и напористым виртуозным финалом) и содержит несколько обаятельных, легко запоминающихся тем во французском и испанском духе.

Весной 1936 Прокофьев с семьей обосновался в Москве. В дальнейшем он выезжал за границу (в Европу и США) лишь дважды, в сезонах 1936/37 и 1938/39. Его творческая жизнь между 1936 и 1948 отличалась исключительной интенсивностью. Сразу по возвращении он выступил с симфонической сказкой Петя и волк, затем сочинил Русскую увертюру на фольклорные темы, ряд массовых и детских песен, а в 1937 представил советскому Комитету по делам искусств монументальную Кантату к 20-летию Октября на слова Маркса, Ленина и Сталина. В ней Прокофьев явно изменяет лозунгу «новой простоты», но при этом делает шаг не столько назад, к уже преодоленному этапу условно-футуристического ви́дения советского общества в духе Стального скока, сколько в направлении нового монументального стиля, смело сочетающего в себе любые степени простоты и сложности, от непритязательной диатонической мелодии с деликатным аккомпанементом (как в начале 7-й части, Победа) до грандиозных столкновений хоровых и оркестровых масс (в 6-й части, Революция). Изобретательность и мастерство, вложенные композитором в эту партитуру, оказались излишними в условиях господства доктрины социалистического реализма, поэтому комитет счел кантату эстетически и идеологически неприемлемой. За ней последовали два других монументальных опуса на злободневную тематику: кантата Александр Невский (на основе музыки к одноименному историко-патриотическому фильму С. Эйзенштейна) и Здравица к 60-летию Сталина, исполнение которой в декабре 1939 стало кульминацией юбилейных торжеств. Менее счастливой оказалась судьба оперы Семен Котко на сюжет из истории гражданской войны на Украине: после премьеры опера подверглась критике и вскоре сошла с репертуара (стремление композитора избежать стереотипов было воспринято как недопустимая усложненность музыкального языка). В 1940 были завершены почти симфоническая по своему размаху 6-я соната для фп. и комическая опера Обручение в монастыре, где Прокофьев, вопреки своему обыкновению, использовал стихотворный текст и элементы традиционной номерной структуры. На фоне остального творчества Прокофьева последних предвоенных лет Соната для скрипки и фп. соч. 80 выделяется мрачным, тревожным тоном.

Летом 1941 Прокофьев был эвакуирован на Северный Кавказ, где вскоре написал 2-й струнный квартет (на темы из кабардинского фольклора) и начал работать над оперой Война и мир. Эта работа продолжалась 11 лет. В первоначальных редакциях оперы основное внимание уделялось бытовым, семейным мотивам романа Толстого, а ее окончательная версия представляет собой гигантскую патриотическую эпопею. В военные годы Прокофьев работал над музыкой к нескольким фильмам (в том числе к знаменитому Ивану Грозному Эйзенштейна) и создал еще одно крупное сценическое произведение – полный изящества и юмора балет-сказку Золушка. Переживания военного времени отразились в двух масштабных, изобилующих драматическими перипетиями трехчастных сонатах для фп. (№ 7 и 8), отчасти также в двух весьма непохожих друг на друга симфониях – четырехчастной 5-й, где Прокофьев ближе всего подошел к героико-эпической традиции русского симфонизма, и более импульсивной, не лишенной эксцентричности и в целом, несмотря на внешний оптимизм финала, скорее безрадостной трехчастной 6-й (в составе главной темы ее средней, медленной части явственно слышится «мотив уныния» из Парсифаля). Значительные камерно-инструментальные опусы первых послевоенных лет – Соната для флейты (или скрипки) и фп., Соната для скрипки соло, 9-я соната для фп. – выдержаны в сравнительно облегченном (преимущественно «лирическом» и «скерцозном») ключе.

В пресловутом постановлении ЦК ВКП(б) об опере В. Мурадели Великая дружба от 10.2.1948 музыка Прокофьева, наряду с произведениями других крупнейших советских композиторов, была объявлена формалистической, чуждой советскому народу. Через неделю после публикации постановления композитору пришлось выступить с покаянным письмом, содержащим признание его «ошибок», а 20 февраля была арестована его первая жена, мать его двоих сыновей (в сталинских лагерях она провела 8 лет). От этих ударов Прокофьев не оправился до конца жизни. Все созданное им после 1948 года несет на себе печать творческого упадка. Его лучшие работы этих лет, Соната для виолончели и фп. и Симфония-концерт для виолончели с оркестром (на материале менее удачного Концерта для виолончели с оркестром 1938 года), писались в расчете на молодого Ростроповича.

Прокофьев умер в один день со Сталиным. Советская печать почти никак не отреагировала на его смерть. Позднее Советское государство посмертно присудило ему Ленинскую премию (1957).

Оперы: ранние опыты (1900–1907); Маддалена, одноакт. соч. 13, либр. П. по М. Ливен-Орловой, неоконч. (1911, 2/1913, 1-е конц. исполнение в ред. Э. Даунса (Downes) 1978, Манчестер); Игрок, в 4 актах соч. 24, либр. П. по Достоевскому (1916, 2/1927, пост. 1929, Брюссель); Любовь к трем апельсинам, в 4 актах с прологом соч. 33, либр. П. по К. Гоцци (1919, пост. 1921, Чикаго); Огненный ангел, в 5 актах соч. 37, либр. П. по В. Брюсову (1919–1923, 1926–1927, 1-е конц. исполнение 1954, Париж, пост. 1955, Венеция); Семен Котко, в 5 актах соч. 81, либр. В. Катаева и П. (1939, пост. 1940, Москва); Обручение в монастыре, в 4 актах соч. 86, либр. П. и М. Мендельсон по Р.Б. Шеридану (1940–1941, пост. 1946, Прага); Война и мир, в 5 актах соч. 91, либр. их же по Л. Толстому (1943, 2/1946, 3/1952, пост. 1955, Флоренция (с сокращениями), 1959, Москва (полностью)); Повесть о настоящем человеке, в 4 актах соч. 117, либр. их же по Б. Полевому (1948, пост. 1960, Москва).

Балеты: Ала и Лоллий (1914–1915, не пост., конц. версия – Скифская сюита); Шут (Сказка про шута, семерых шутов перешутившего), в 6 карт. соч. 21, либр. П. по нар. сказкам (1915, 2/1920, пост. 1921, Париж); Стальной скок, в 2 карт. соч. 41, либр. П. и Г. Якулова (1925, пост. 1927, Париж); Блудный сын, в 3 актах соч. 46, либр. Б. Кохно (1929, Париж); На Днепре, в 2 карт. соч. 51, либр. С. Лифаря и П. (1930, пост. 1932, Париж); Ромео и Джульетта, в 3 актах с эпилогом соч. 64, либр. П. и др. по В. Шекспиру (1936, пост. 1938, Брно); Золушка, в 3 актах соч. 87, либр. Н. Волкова по Ш. Перро (1941–1944, пост. 1945, Москва); Сказ о каменном цветке, в 4 актах соч. 118, либр. Л. Лавровского и М. Мендельсон по П. Бажову (1950, пост. 1954, Москва).

Муз. к фильмам: Поручик Киже А. Файнциммера (1934, см. тж. произв. для орк.); Александр Невский С. Эйзенштейна, соч. 78 (1938, см. тж. хор. муз.); Лермонтов А. Гендельштейна (1941); Котовский Файнциммера (1942); Иван Грозный Эйзенштейна, соч. 116 (1945).

Муз. к спект.: Египетские ночи по А. Пушкину, В. Шекспиру и Б. Шоу, соч. 61 (1934, пост. 1935); Петя и волк, симф. сказка для детей соч. 67, текст П. (1936); Борис Годунов по А. Пушкину, соч. 70-бис (1936, пост. 1957); Евгений Онегин по А. Пушкину, соч. 71 (1936, не пост.); Гамлет В. Шекспира, соч. 77 (1938, пост. 1939).

Хор. муз.: 2 стихотв. К. Бальмонта для жен. хора с орк. соч. 7 (1910); Семеро их для тен., хора и орк. соч. 30, сл. К. Бальмонта (1918); песни для хора или 1 гол. с фп. соч. 66 (1935); Кантата к 20-летию Октября для 2 хоров, орк., дух. орк., орк. акрд. и уд. соч. 74, сл. К. Маркса, В. Ленина и И. Сталина (1937, 1-е исполнение 1966, с сокращениями); Песни наших дней, 9 песен для певцов-солистов, хора и орк. соч. 76 (1937); Александр Невский, кантата для м.-сопр., хора и орк. на материале музыки к фильму соч. 78, сл. В. Луговского и П. (1939); Здравица для хора и орк. соч. 85, сл. нар.? (1939); 7 песен и марш для хора с фп. соч. 89 (1941–1942); Баллада о мальчике, оставшемся неизвестным для сопр., тен., хора и орк. соч. 93, сл. П. Антокольского (1943); Расцветай, могучий край, кантата для хора и орк. соч. 114, сл. Е. Долматовского (1947); Зимний костер, сюита для чтецов, дет. хора и орк. соч. 122, сл. С. Маршака (1949); На страже мира, оратория для м.-сопр., чтеца, 2 хоров и орк. соч. 124, сл. его же (1950).

Симфонии: ранние опыты (1902, 1908); № 1 соч. 25 D Классическая (1917); № 2 соч. 40 d (1924); № 3 соч. 44 c на материале оперы Огненный ангел (1928); № 4 соч. 47 C на материале балета Блудный сын (1930, 2/1947 как соч. 112); № 5 соч. 100 B (1944); № 6 соч. 111 es (1945–1947); Симфония-концерт для влч. с орк. соч. 125 e на материале Концерта для влч. с орк. (1952); № 7 соч. 131 cis (1952).

Концерты с орк.: для фп. № 1 соч. 10 Des (1912); для фп. № 2 соч. 16 g (1913, 2/1923); для скр. № 1 соч. 19 D (1917); для фп. № 3 соч. 26 C (1917–1921); для фп. № 4 соч. 53 B для левой руки (1931); для фп. № 5 соч. 55 G (1932); для скр. № 2 соч. 63 g (1935); для влч. соч. 58 e (1933–1938); Концертино для влч. соч. 132 g, неоконч., завершен М. Ростроповичем и Д. Кабалевским (1952).

Др. произв. для орк.: Симфониетта соч. 5 A (1909, 2/1914, 3/1929 как соч. 48); Сны, симф. поэма соч. 6 (1910); Осеннее, симф. поэма соч. 8 (1910, окончат. ред. 1934); Скифская сюита (Ала и Лоллий) соч. 20 (1915); Увертюра для кам. орк. соч. 42 B (1926, версия для симф. орк. соч. 42-бис); Симфониетта соч. 48 A (1929, ред. произв. 1909 года соч. 5); Четыре портрета и развязка из оперы Игрок соч. 49 (1931); Симфоническая песнь соч. 57 (1933); Поручик Киже, сюита из муз. к фильму соч. 60 (1934); Русская увертюра соч. 72 (1936); Летний день, дет. сюита для мал. орк. соч. 65-бис на осн. фп. пьес соч. 65 (1941); 1941 год, сюита соч. 90 (1941); Ода на окончание войны для дух., 8 арф, 4 фп., уд. и кб. соч. 105 на материале Кантаты к 20-летию Октября (1945); Тридцать лет соч. 113 (1947); Встреча Волги с Доном соч. 130 (1951); сюиты из балетов, опер, музыки к фильмам и спект., военные марши, обр. произв. для фп. и кам. анс.

Кам.-инстр. муз.: Баллада для влч. и фп. соч. 15 c (1912); Юмористическое скерцо для 4 фаг. соч. 12-бис (1915); Увертюра на еврейские темы для фп., клар. и стр. квартета соч. 34 c (1919, тж. со стр. орк.); 5 песен без слов для скр. и фп. соч. 35-бис (1920, тж. для гол. и фп.); Квинтет для гоб., клар., скр., альта и кб. соч. 39 g (1924); 1-й стр. квартет соч. 50 h (1930); Соната для 2 скр. соч. 56 C (1932); Соната для скр. и фп. соч. 80 f (1938–1946); 2-й стр. квартет соч. 92 F (1941); Соната для фл. и фп. или скр. и фп. соч. 94 D (1943–1944); Соната для скр. соло соч. 115 D (1947); Соната для влч. и фп. соч. 119 C (1949).

Для гол. с фп.: ранние опыты (1903–1907); 2 романса соч. 9, сл. К. Бальмонта и А. Апухтина (1910–1911); Гадкий утенок соч. 18, сл. Х.К. Андерсена (1914, тж. для гол. с орк.); 5 романсов соч. 23, сл. К. Бальмонта (1915); 5 романсов соч. 27, сл. А. Ахматовой (1916); 5 песен без слов соч. 35 (1920, тж. для скр. и фп.); 5 романсов соч. 36, сл. К. Бальмонта (1921); 6 песен соч. 66 (1935, тж. в версии для хора с фп.); 3 дет. песни соч. 68, в т.ч. Болтунья на сл. А. Барто (1936); 3 романса соч. 73, сл. А. Пушкина (1936); 7 песен соч. 79 (1939); обр. рус. нар. песен (1944–1945).

Сонаты для фп.: № 1 соч. 1 f (1909), № 2 соч. 14 d (1912), № 3 соч. 28 a Из старых тетрадей (1917), № 4 соч. 29 c Из старых тетрадей (1917), № 5 соч. 38 C (1923, 2/1953 как соч. 135), № 6 соч. 82 A (1940), № 7 соч. 83 B (1939–1942), № 8 соч. 84 B (1939–1944), № 9 соч. 103 C (1947).

Др. произв. для фп.: ранние пьесы (1896–1908); 4 этюда соч. 2 (1909); 4 пьесы соч. 3 (1911); 4 пьесы соч. 4, в т.ч. Наваждение (1-я ред. 1908, окончат. ред. 1910–1912); Токката соч. 11 d (1912); 10 пьес соч. 12 (1906–1913); Сарказмы, 5 пьес соч. 17 (1912–1914); Мимолетности, 20 пьес соч. 22 (1915–1917); Сказки старой бабушки, 4 пьесы соч. 31 (1918); 4 пьесы соч. 32 (1918); Вещи в себе, 2 пьесы соч. 45 (1928); 6 пьес соч. 52 (1931); 2 сонатины соч. 54 e и G (1932); 3 пьесы соч. 59 (1934); Мысли, 3 пьесы соч. 62 (1934); Детская музыка, 12 пьес соч. 65 (1935); 10 пьес из балета Ромео и Джульетта соч. 75 (1937); 3 пьесы из балета Золушка соч. 95 (1942); 3 пьесы соч. 96 (1942); 10 пьес из балета Золушка соч. 97 (1943); 6 пьес из балета Золушка соч. 102 (1944); др. обр. собств. произв.

Обр. вальсов Шуберта для фп. в 2 и 4 руки (1920–1923).